Лабиринты сновидений |
|
Франк мягко улыбается и кивает в сторону окна, мол, посмотри, кто пришел. Триша, чуть подпрыгивая от нетерпения, бежит в сад. Так и есть: на качелях, прямой до невозможности, сверкая белизной одежд, сидит Шурф Лонли-Локли. Триша жмурится от попавшего на щеку зайчика, а потому улыбка выходит еще радушней, чем было задумано - с таким солнцем не до смущений.
Гость, кажется, говорит сам с собой. Но, подойдя ближе, Триша понимает, что он и не один совсем. Просто Макс пристроился на ее любимой ветке и говорит оттуда. Трише весело: Макс же не был котом, а, поди ж ты, перенял ее привычку. И удобно им так?
Триша радуется и мчится обратно в кофейню - сообщить Франку, что у них сегодня снова будет история... 
ШАБЛОН АНКЕТЫ | ШАБЛОН ОФОРМЛЕНИЯ ЭПИЗОДА
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Лабиринты сновидений » Дверь, увитая ядовитым плющом » По дороге сна
1. Название эпизода: По дороге сна
2. Место, дата и время: Ехо, 77 день, вечер и ночь 78 дня.
3. Участники: Ринва Афиана, Вирри Мазанор.
4. Краткое описание: В перерыве между первым и вторым вирусными стишками чародеи из Ордена Молчаливого Гриба, поддавшись романтическому настроению, отвлекаются на личную жизнь, в следствие чего выясняется что их "подрывная деятельность" сыграла на руку одной малоизвестной группе музыкантов.
Отредактировано Вирри Мазанор (2015-11-17 21:15:50)
Какое блаженное чувство охватывает человека, будь он магистр, венценосная особа или простой труженик, когда выдаётся день без забот и появляется возможность свободно вздохнуть и просто ощутить себя человеком. Бесцельно проваляться пару часов в плену уютного одеяла и полюбившейся подушки с набором красочных и волнующих сновидений, а после, чем грешные магистры не шутят, ворваться в светскую жизнь города.
Тяжкие и, тем не менее, праведные дела в ордене пока приостановлены, последний заказ на новые светильники выполнен и доставлен по адресу ещё пару дней назад, даже неожиданное столкновение с Тайным сыском благополучно осталось позади. Программа максимум была выполнена сполна, настало благостное и оттого ещё более желанное время посветить всего себя тому, к чему по-настоящему лежало "оттаявшее" сердце высокомерного и замкнутого магистра.
Леди Ринва, очаровательная синеглазая мастерица совершенных снов и нежных чувств, как уже позднее, после более близкого знакомства, отметил для себя Вирри. Эта удивительная девушка одним своим взглядом сумела оторвать магистра от его книг и бесконечного поиска новых знаний, а его холодное сердце биться чуть быстрее и несдержаннее. Одарив мужчину букетом новых доселе неизвестных и по большей части непонятных ему самому чувств, она стала неотъемлемой частью его сознания.
К частью "букет" был один на двоих, и леди отвечала взаимностью. Проникнувшись, друг к другу, Вирри и Ринва с удовольствием проводили время вместе, и магистр обещал, что в первый же свободный от орденской ворожбы вечер он непременно пригласит даму своего сердца на свидание. Вот тут как нельзя, кстати, пришлось приглашение одного давнего знакомого.
Господин Кутти Глай, известный в своё время в Ехо артист и истинный светский лев, был одним из первых с кого Вирри начинал в столице свою карьеру осветителя. Чопорный и капризный маэстро уже давно завершил свою головокружительную карьеру, и теперь созывал гостей на частное выступление музыкального коллектива собственного сына, минующего Ехо на своём гастрольном пути.
"Ну, чем не повод для романтического вечера в обществе прекрасной дамы?" - подумал мужчина, приводя себя в порядок после долгого дня и тут же посылая зов леди Ринве. Положительный ответ не заставил себя долго ждать, и уже в первых вечерних сумерках Вирри прогуливался возле дома девушки, сгорая от нетерпения в опасной комбинации с волнением в преддверии её появления на пороге.
Отредактировано Вирри Мазанор (2015-11-17 21:16:26)
Леди Ринва Афиана была уже в том возрасте, когда на свидания приходят вовремя, а готовятся столько, сколько нужно - и ни минутой больше. В ее жизни уже были и головокружительные романы, и тихая семейная жизнь, и даже ребенок - казалось бы, ничего нового уже и не могло произойти. Но так было только в теории.
На самом же деле Мастер Совершенных Снов не могла сбежать от себя даже там, где обстановка была ближе реальной - во сне. Она постоянно теряла нить, обрывая видения и позволяя им путаться, сплетаться в тугой комок. Темные, липкие кошмары из обрывков образов заставляли ее снова и снова делать неверные шаги, тем самым продолжая пытку.
Леди Ринва слишком много думала. Ее желания и страхи были настолько равны по силе, что удерживали в центре, разрывая на части, но не позволяя сделать хотя бы шаг, чтобы прекратить мучения.
Она хотела мести. Она боялась мести.
Могла ли она подумать, что Лойсо вернется к ней после стольких лет заточения? Его слова были бальзамом для ее израненного сердца, но смысл этих слов сулил смерть. Никаких новых войн - как только их найдут, не оставят и горстки пепла. Но желание толкало вперед, пока страх сковывал ноги железной цепью. И, на словах храня дистанцию, Ринва на самом деле давно уже отдала себя новоиспеченному Ордену. Она работала с ними в полную силу, потому как любая ошибка сулила смерть. Три дня они плели эту сеть, чтобы заявить о себе миру немым криком, сложенным из бессмысленных рифм. Три дня она провела в прерывистых сновидениях, но когда просыпалась, непременно чувствовала поддержку. Синеглазый магистр всегда был рядом.
Она хотела влюбиться. Она боялась влюбиться.
Сейчас на кону было слишком много. Ступая на скользкую тропу, Ринва убеждала себя, что ей нечего терять. Это было удобно и правильно, а главное - повышало шансы выжить. Но иногда близкие знакомства играют злые шутки. И леди понимала, что и от нее тоже зависят жизни этих прекрасных людей, с которыми ее свели судьба и Лойсо. И жизнь Вирри тоже.
Было что-то мудрое в уставах орденов, запрещающих вступать в браки. Сильные чувства и ответственность - весьма паршивые советчики для тех, кто хочет изменить мир. И для них это было так же неуместно, как и желанно. Просыпаясь в те дни, Ринва чувствовала, что ее держат за руку, и весь мир становился немного ярче, а дурные мысли ненадолго уходили.
Но леди слишком много думала.
Выскользнув из очередного кошмара, Ринва решила, что с нее достаточно. Тем более, что солнце клонилось к закату, а одна из лун уже маячила над горизонтом. После пробуждения с собственными кошмарами справиться гораздо легче. Нет, ей не хотелось вспоминать оттуда ни мгновения, а потому, прочитав коротенькое заклинание, леди убрала из головы все лишнее и пошла приводить себя в порядок.
Смена теплой и холодной воды приятно щекотала нервы, даруя ощущение беззаботности. Кошмар закончился, и Вирри обещал ей свидание. До нужного времени была еще пара часов, и у Ринвы была еще масса дел, накопившихся за пропущенные три дня, но мысли были заняты весьма прочно и не желали потесниться, чтобы уступить место работе.
И эти мысли были сплошь о синеглазом магистре. Чтобы немного отвлечься, леди послала зов Вероту и выслушала краткие итоги разведки. Все шло, как и было задумано. Бессмысленные строчки впились в мысли горожан, как Вирри в ее собственные. Дырку над ним в небе - она может хоть ненадолго сосредоточиться на чем-то другом?
Тем временем Верот рассказал о встречах с представителями Тайного Сыска и Великим Магистром Семилистника. Ринва почувствовала, как все внутри нее холодеет. И это несмотря на заверения, что и Павана, и Вирри (грешные магистры, снова он!) держались весьма неплохо и наверняка даже не навлекли на себя подозрения. Что ж, еще немного - и она выслушает эту историю из первых рук. А пока...
Леди взялась за недоделанную подушку для леди Айны, попыталась начать работу, но тут же отложила. Еще, чего доброго, наколдует туда не то, что следует. Книга тоже не помогла - буквы разбегались, а при попытке сложить слова смысл постоянно норовил улизнуть. И, не особенно долго думая, Ринва напялила любимые туфли и отправилась к соседке - послушать новости.
И не прогадала. Слушая бесконечный щебет, она узнала, что позавчера на их улице была арка из восемнадцати радуг, вчера сэр Умакой вырастил огромную розу, которая поломала ему крышу (Ринва хихикнула про себя, а на радость соседке сочувственно покивала - мол, как же это он так?). Но главное - уходя за вином, хозяйка мурлыкнула себе под нос знакомый мотив, чем полностью удовлетворила гостью.
Беседа немного затянулась, а потому, взглянув на часы, Ринва спешно попрощалась и буквально влетела в собственный дом, тотчас получив долгожданный зов. Нет, она, конечно, могла попросить его подождать, но ей этого ужасно не хотелось. Им предстоял целый вечер наедине - без любопытных глаз и бесконечных сетей и заклинаний. Только для них двоих - ну как тут устоять? Леди переодела лоохи, поправила прическу и выскользнула за дверь. Герой ее романа, конечно же, был уже тут.
- Хороший вечер, Вирри! - они не договаривались о том, чтобы убрать церемоннии в обращении, но эта пропала сама собой.
Леди коснулась пальцами руки своего нынешного спутника - этот жест тоже уже стал привычным за время работы - а после заглянула в глаза, поскольку удержаться от такого соблазна было невозможно.
- Куда мы пойдем? Только не в какой-нибудь трактир - меня только что накормили сладостями до отвала!
Нет врага хуже для взволнованного сердца, чем ожидание. Когда минуты длятся так долго, словно залипают в тягучем сладком сиропе, тянутся и тонут, всплывают и застывают недвижимые в остывшей сахарной глазури. Сердце гулко ухает о рёбра, и так сложно устоять от нетерпения на месте, что ноги сами начинают выписывать неровные дорожки от одного угла дома до соседнего, словно загнанный зверь в клетке. И нет, она не отказала и не отложила встречу, даже не просила дожидаться дольше оговоренного срока. Но с какой стати тогда он так взвился, что не находит себе места? И вроде бы взрослый мужчина, а ведется себя совсем, как мальчишка.
Усмехнувшись самому себе, Вирри поднял взгляд к заветным окнам, за которыми минуту назад погас призрачный свет и, кажется, дрогнула занавеска. Его сердце замерло, дыхание приостановилось, весь он застыл, скованный непонятным чувством, словами, объяснить которое не взялся бы ни один поэт.
- Хороший вечер, незабвенная, - губы мужчины расплылись в блаженной улыбке. Он сделал шаг навстречу, отвечая на прикосновение нежных пальчиков, беря руку леди в свою и осторожно пожимая. Сердце магистра снова бешено забилось в груди - он встретил пронзительно синий, как предрассветное небо, ещё богатое россыпью звезд, взгляд леди Ринвы. В этих омутах могла бы потерпеть бедствие не одна добрая дюжина кораблей.
- Леди, вы меня с кем-то путаете, - мужчина покачал головой, выхватывая откуда-то из складок лоохи, и вкладывая в свободную руку своей спутницы, недавно раскрывшийся, бутон синей розы на длинном гибком стебле, - Вести даму в трактир так банально. Да и хватит с меня на сегодня этих увеселительных заведений с их высокопоставленными завсегдатаями.
Магистр на секунду закрыл глаза и тряхнул головой, словно отгоняя неприятные и навязчивые образы, оставшиеся от ярких впечатлений уходящего дня, а после снова посмотрел на Ринву и улыбнулся.
- Сегодня мы приглашены к маэстро Кутти Глаю на совершенно особенный вечер, и я повторяю исключительного его собственные слова. Сын сэра Кутти проездом в Ехо и даёт со своим коллективом всего один концерт для избранной публики. Как вам такая программа нашего свидания, душа моя?
- Прекрасная программа! - согласилась Ринва, беря в руки цветок. - Я даже не знала, что сын маэстро Кутти тоже поет. Очень интересно послушать.
И посмотреть, конечно же. Несмотря на возраст и особенности биографии, леди была все так же любопытна, как в юности. Да и для дела хорошо - мало ли, кто потом захочет себе что-то особенное. Мастеру Совершенных Снов просто необходимо быть в курсе всего и видеть все собственными глазами.
Цветку же уже была уготована самая завидная судьба. Поколдовав немного сверх дозволенной магии, Ринва вплела цветок в свои волосы, перевивая гибким стеблем нужные пряди. Вряд ли кто из приглашенных вообще знает о ее юношеском прозвище, полученным еще в Ордене, но ей самой было приятно такое украшение. Так же приятно, как и сам подарок, полученный из рук синеглазого магистра.
- Ну как вам? - Ринва сделала полный оборот вокруг себя, демонстрируя дополнения к прическе.
А после поцеловала в щеку и коснулась руки, в этот раз повыше запястья. И хоть поцелуй был совершенно невинным, прикосновение полностью компенсировало его, завораживая неприкрытой интимностью момента. Совсем нечаянной, а оттого еще более сокрушительной.
Ринва неуклюже одернула руку, и, повернувшись, зашагала вперед, предоставляя спутнику возможность догнать ее. Нужно было как-то сгладить неловкость, и на ум леди не пришло ничего лучше, чем вспомнить недавнее упоминание о происшествии.
- Я говорила с магистром Веротом. Знаете, сегодня ведь не только вам досталось. Павана вообще ухитрилась оказаться на пути Великого Магистра Семилистника, и теперь он знает ее в лицо и по имени. Но если верить словам магистра Верота, встреча тоже была без последствий.
Если, конечно, их просто не загоняли в ловушку. Говорят, Тайный Сыск так и работает: подбирается поближе, а потом просто берет на горячем и... тот факт, что их безупречный убийца отныне возглавлял другую организацию, Ринву ничуть не успокаивал. Вздрогнув от дурных мыслей, леди чуть сбавила темп и решила чуть изменить направление беседы.
- Я была в гостях у соседки. Судя по услышанной от нее строчке, можно смело утверждать, что этой ночью она крепко спала. Хотя такой же вывод можно сделать и обо мне - я от этой грешной песенки страдаю уже третий день. А вас она еще не измучила? Сколько раз вам пришлось повторить ее в процессе создания заклинания?
Путь к дому маэстро был не слишком долгим, но леди с завидным постоянством говорила только о работе. Концерт - отличное решение, чтобы не оставаться наедине. Этот роман развивался слишком бурно - им и поговорить толком еще не удавалось. Но, оставшись без сдерживающих чужих взглядов, вряд ли она захочет именно разговоров...
- Мне, кажется, будто сам маэстро до последнего момента не знал, что его сын поёт. Просто проснулся однажды, а этот факт уже уютно устроился на соседней подушке, - улыбнулся мужчина, провожая взглядом изящный поворот девушки вокруг своей оси и замирая от тёплого прикосновения её губ. Внутри у магистра снова всё заволновалось и перевернулось с ног на голову.
- А вам очень идёт, - опомнившись, ответил он и тряхнул головой, поспешно догоняя леди, - Говорили с Веротом?
Конечно, сэр Лехибор был великим магистром, и разговор с ним был совершенно обычным для всех членов Ордена делом, в особенности, когда дело касалось вопросов их работы. Но услышать упоминание о человеке, вызывающим в тебе только жгучее желание отравить ему жизнь, из уст небезразличной тебе леди в вечер вашего свидания, Вирри никак не ожидал. Он даже на секунду опешил, но быстро нашёлся и продолжил.
- Ну да, собственно, - мужчина потёр подбородок, щурясь от яркого света фонаря, проплывающего мимо, - Про историю с Паваной я знаю лишь в общих чертах. Но почти уверен, что наша маленькая леди при всём желании не навлечёт подозрений. Она кого хочешь, очарует своей наивностью и добродушием. Не из-за чего переживать.
Лицо леди Ринвы как-то резко помрачнело, а сама она едва заметно вздрогнула при упоминании Великого магистра Ордена Семилитника, и Вирри неосознанно придержал её за локоток, тесно соприкасаясь плечами.
- Если я ещё раз услышу этот грешный стишок, то первым побегу к знахарям из Приюта Безумных за Кристаллами Забвения, - шутливо прошептал он, склоняясь к ушку леди и чуть сильнее сжимая её руку у локтя, но, поспешно отпуская и отстраняясь, чтобы вновь взять под контроль свои чувства, - Мы славно потрудились. А теперь время отвлечься и отдохнуть от работы.
За беседой путь до дома маэстро, по сути, не такой уж и далёкий, привёл гостей к парадному крыльцу богатой и чересчур вычурной резиденции сэра Кутти. Дорога пролетела незаметно, словно и не было ни этой укрытой пеленой вечерних сумерек длинной мостовой, ни домов, ни витиевато изогнутых фонарей с ярко мерцающими сферами чернильных ламп, ни звёзд, ни неба - вообще ничего. Ничего, что мог бы видеть перед собой магистр, кроме тонкого женского профиля, белоснежной улыбки и ярких глаз, поспоривших бы своей синевой с морскими глубинами у берегов его родного Кирваори. Остановившись на пороге, Вирри снова посмотрел на девушку.
Их связь была опасна и безрассудна, но так желанна, что противостоять этому желанию было бы безумнее, чем поддаться. Мужчина прекрасно понимал, чего им обоим мог стоить этот союз, но при одном взгляде на леди Ринву его сердце билось сильнее, а пульс отбивал в висках какой-то бешеный варварский ритм. И он с готовностью делал этот шаг.
- Готовы окунуться в мир звуков и экзотических выходок менестрелей, незабвенная? - лукаво улыбаясь, магистр протянул леди руку и толкнул перед собой дверь.
Ринва зажмурилась от обрушившихся на нее света и звука. Изоляция в столичных домах всегда была идеальной, что, впрочем, только подогревало любопытство местных сплетниц, а потому в прихожих обычно были размещали тусклые светильники, чтобы дать глазам привыкнуть. Но сегодня в доме маэстро был прием, а это означало яркий свет и целую толпу слуг, норовящих все показать, рассказать и проводить в любой уголок, куда тебе потребуется. Впрочем, предполагалось, что потребоваться могло только в затерянный в лабиринтах коридоров большой зал.
И там было довольно шумно. Переступив порог, леди огляделась. Зал был оформлен в зеленых тонах, кое-где даже росли иллюзорные деревья, а пол покрывала самая настоящая трава, видимо, спешно выращенная по такому случаю. К ним уже спешил хозяин дома с радушной улыбкой. Ринва снова коснулась руки своего спутника и придвинулась поближе, показывая тем самым, что отдает инициативу разговора в его руки.
Хвала магистрам, светская беседа не заняла много времени, и им тут же нашлось место на большом мягком диване с серой обивкой, по всей видимости, символизирующим камень. Пришли они далеко не первыми, так что и ждать пришлось недолго. Леди с удовольствием взяла бокал вина из рук своего спутника, расспросила немного о знакомых ему гостях и не заметила, как свет сменился на рыжеватый, придавая акцент импровизированной сцене.
Музыкантов было трое. Не так много, чтобы вывести особые звуки, но вполне достаточно, если применять магию немного повыше общедозволенной. Маэстро Кутти наверняка получил разрешение в числе первых. Музыка оказалась действительно приятной. Пребывая в довольно романтическом положении духа, Ринва подвинулась поближе к своему спутнику и вложила свою руку в его ладонь. Это было приятно, от этого немного кружилась голова, и время от времени приходилось прикрывать глаза, чтобы вернуть равновесие.
Так пролетели две песни: одна про море и вторая про какую-то ташерскую птицу, названия которой, вероятно, не знали и сами музыканты. А вот вступительные аккорды третьей заставили леди насторожиться. Она даже не сразу поняла, что произошло. Вроде как мелодия показалась смутно знакомой. Приятную расслабленность, как ветром сдуло - она уступила место мучительному воспоминанию, что же это за знакомая мелодия. И первая пропетая приятным мужским голосом строчка расставила все по своим местам. Ринва еле сдержалась, чтоб не подпрыгнуть на месте. Остальные же радостно поддержали исполнителя.
- В чаще леса черный гриб...
"Вы слышали?! - безмолвная речь не передает интонаций, но удивление было слишком сильным, чтобы его можно было сдержать. - Как они это... сделали?!"
Леди настороженно перевела взгляд на Вирри, больше всего желая услышать, что он думает по этому поводу.
Шумная светская жизнь никогда особенно не занимала Вирри, слишком уж он был сосредоточен на своей цели и предпочитал, проводит вечера за книгами или практикуя уже полученные навыки. Но вот музыка, действительно хорошая музыка и берущая за душу, игра исполнителей всегда находили отклик в сердце магистра, завораживали и не оставляли равнодушным. Мужчина был готов даже потратить время на любезности со столичными снобами, которых искренне недолюбливал, и расфуфыренными светскими львицами, чтобы в кульминации вечера услышать действительно достойных исполнителей. Ну, а когда рядом была прекрасная леди Ринва, обязанности хорошего тона в великосветском обществе не доставляли особых неудобств, всё было легко и непринуждённо. Рядом с этой леди вообще всё казалось легко, словно она была нескончаемым источником его личного вдохновения.
Общая атмосфера вечера была благостной и непринуждённой, в воздухе царил дух творческой энергии, оживлённые разговоры гостей постепенно стихали, и даже снующие тут и там слуги, подливающие напитки в бокалы гостей больше походили на тени, не смеющие нарушить зыбкий покой собравшейся публики в предвкушении начала представления.
Оранжевый свет. Сцена. Менестрели в вычурных иноземных одеждах. "Шоу должно продолжаться!" - так, кажется, принято было говорить среди творческих коллективов, обласканных вниманием слушателей. И вниманием заслуженным. Сын сэра Кутти с товарищами оказались на редкость талантливыми исполнителями. С первых аккордов музыканты целиком и полностью завладели вниманием гостей. Даже Вирри, по началу слушавший в пол уха и то и дело украдкой отвлекающийся взглядом на спутницу, к середине второй песни погрузился в льющиеся со сцены звуки. А уж к третьей магистр напряг весь свой потенциал внимания.
- В чаще леса чёрный гриб... если съел его - погиб...
Приподнимая бровь, мужчина с немым вопросом перевёл взгляд на леди Ринву и не успел ничего сказать, как получил её зов.
" Так же отчетливо, как и вы, незабвенная, - кивнул он, встречая настороженный взгляд девушки и осторожно сжимая её ладонь в своей, - Если это не злая шутка судьбы, то эта леди явно на нашей стороне. Только представьте, как удачно всё для нас складывается. После сегодняшнего вечера никому и в голову не придёт подозревать, кого бы то ни было в умышленном вредительстве. Просто новый хит новомодной группы"
Вирри мельком глянул на дружно подпевающих людей по соседству, перевёл взгляд на сцену и снова вернулся к глазам леди, улыбаясь.
"Какие находчивые! - Ринва ответила хитрой улыбкой. - Мы вложили столько трудов, а вся слава и известность достанутся им!"
Ревновала леди не всерьез, а скорее из кокетства. Вирри был прав. Все остались в выигрыше: эта песня принесет музыкантам популярность, а создателям немудреного шедевра - хоть какую-то, но безопасность. Все складывалось как нельзя лучше.
Не отпуская руки своего спутника, внештатная сотрудница послала зов Великому Магистру и пересказала ему ситуацию. Тем временем не самая длинная песня о грибах закончилась, несмотря на попытки растворить грешные восемь строк в длинных проигрышах, и музыканты завели что-то о цветном ветре. Случай, когда красочный вихрь носился по улицам Ехо, стал новым источником вдохновения для поэтов.
Наслаждаясь плавным течением мелодии, Ринва снова задумалась о своем спутнике и не сразу поняла, что обычный магический фон сменился до боли родным. Кто-то плел мощную сонную сеть - и та уже начала окутывать ни в чем не повинных слушателей. Леди насторожилась, но на лицах окружающих отражалось лишь спокойное наслаждение - ни страха, ни озабоченности происходящим. Хватаясь за последние капли сознания, Ринва успела вплести в заклинание защиту и тут же, провалившись в сон, увидела мужчину, все это время сидевшего практически напротив. Маг вежливо поприветствовал гостью, высказал восхищение ее действиями и заверил, что это всего лишь развлечение для избалованной публики.
- Сейчас никого не удивишь иллюзиями, - колдун говорил правду - с этим не поспоришь. - А вот продолжение концерта во сне, среди одной бесконечно желанной иллюзии - это уже что-то новое.
- И где они сейчас? - поинтересовалась сновидица. - Что-то я никого не вижу.
- И не надо видеть, - снисходительно сказал маг. - Слушай.
Ринва удивленно перевела взгляд на цветущее огромными белыми цветами дерево, что стояло рядом. Новая песня разливалась в воздухе: не с неба, не с земли - она была повсюду. Леди еще раз посмотрела на незнакомца: по всему выходило, что он говорил правду. И она просто перестраховывалась там, где не было опасности. Что ж: если организаторы концерта решили устроить такое развлечение, почему бы не поучаствовать в нем?
Ступив на протоптанную садовую дорожку, Ринва точно знала, в чей сон хочет попасть. И сердце ее дрогнуло, когда она увидела среди цветов знакомую высокую фигуру. Она знала, что сюда больше никто не придет, и они остались наедине раньше, чем планировали.
Подойдя ближе, леди протянула руку.
- Вирри, вы потанцуете со мной?
Если это и был сон магистра, то таким красочным и запоминающимся его сделало появление синеглазой чародейки. Небо ещё никогда не было таким высоким и безоблачным, трава и листва никогда не переливались такой богатой палитрой сочных изумрудных оттенков, краски - такими яркими, а звуки - чистыми.
- Мне кажется, это я вас должен об этом просить, - мужчина сделал шаг навстречу девушке и взял её руку в свою, склоняясь в лёгком поклоне, - Леди окажет мне честь?
Получив утвердительный ответ, он улыбнулся своей прекрасной спутнице и, заключив изящный и хрупкий девичий силуэт в свои объятия, заглянул в глаза. Так преступно близко друг к другу, чтобы глаза в глаза, рука в руке и дыхание одно на двоих, они ещё никогда не были. Да и случая остаться наедине у влюблённых, с их насыщенной двойной жизнью членов тайного Ордена, ещё не выпадало. Но, похоже, в этот вечер древние магические силы были на их стороне, и сама судьба благоволила обоим.
Звуки музыки становились всё громче, струясь, подобно чистым водам лесного ручья, меж деревьев, заполняя и пропитывая бескрайнее пространство сада. Внезапно налетевший лёгкий порыв тёплого ветерка взъерошил кроны цветущих деревьев и, подхватив облака лёгких лепестков, пролился белым душистым дождём.
Вирри, на миг, теряя самообладание, прижал леди к себе чуть теснее, чем того требовали приличия. Его дыхание перехватило, а сердце, совершив головокружительный кульбит, громко ухнулось о рёбра и забилось птицей в клетке. Ещё немного и леди почувствовала бы эти взволнованные удары.
Не отрывая завороженного взгляда от глаз Ринвы, магистр плавно повёл в танце. И пусть он не был прирождённым танцором, в этот миг им владело вдохновение.
С первыми нарастающими аккордами окружающий мир покачнулся и исчез. Остались лишь они одни и музыка - согретая солнцем волна, порыв прохладного освежающего ветра, дрожь уходящей из-под ног земли и жар заключенного в объятия тела партнёра. Первые па, как и первые ноты, осторожные и нерешительные, созданные словно бы для знакомства. С каждым следующим движением они становятся всё увереннее и изящнее, ноги почти не касаются земли. Ритм композиции нарастает, и нет больше смысла скрывать свои истинные чувства, соприкосновение рук и тел, точность взрезающих воздух линий выдают с потрохами. Танец иногда выражает чувства лучше, чем слова.
Леди давно позабыла о земле под ногами, но это был не ее сон, а потому каменные плитки садовой дорожки еще иногда приятно холодили ступни. Пока не исчезли, повинуясь тому, что о них больше никто не вспоминал. Голова шла кругом, но дело было не в танце и даже не в том, что цветы вокруг смешались в белый туман - о них тоже позабыли, и они повторили судьбу дорожки. Сад исчез, словно его и не было никогда, и только белые лепестки застряли в темных волосах сновидцев.
Голова кружилась от невероятной близости, от взгляда синих глаз и обещания, что он таил в себе. Утренние страхи сейчас казались пустым кошмаром, а легкие шаги - воплощением всемогущества. И врут те, кто считает сны чем-то фальшивым. Хотя нет, не врут - заблуждаются. Как заблуждаются те, кто не верит в любовь лишь на основании того, что сам никогда не любил. Весь этот танец до последнего движения был настоящим.
Ринва обрушила на пустоту ночь и щедро рассыпала звезды сверху, снизу, в разные стороны. И их свет, задерживаясь во взгляде, рисовал невероятные узоры, стараясь сбить, но на деле лишь помогая вести. Между ночными светилами растянулся цветной туман, и только ступив на лунную дорожку, леди позволила остановить безумие и замерла в объятиях единственного на весь мир мужчины. Полы их лоохи оставили за собой светящийся вихрь, и то был прекрасный узор, нарисовать который не пришло бы в голову ни одному безумцу.
Забывая о дыхании, Ринва подняла глаза, снова и снова утопая во взгляде своего спутника. Слова не были нужны: все было сказано, все признания разлетелись невесомыми песчинками, обещая сохранить тайну среди молчаливых звезд. То, что происходит между двумя - всегда тайна, даже если окружающие считают себя посвященными.
Она потом скажет, что это был сон. Когда умолкнет музыка, а сонная сеть растает, как сладкий леденец. Когда они оба вернутся в празднично обставленную гостиную, за окнами которой почти такая же ночь. В другом мире, в следующей жизни. Потом.
А сейчас только взгляд синих глаз и одно дыхание для двоих...
Каждый, кто лунной дорогою ходит, в город волшебный однажды приходит...
Вихрь танца и мелькание ярких пульсирующих огоньков таких близких и таких далёких небесных светил утих, вокруг воцарилась бархатная непроглядная ночь. И только призрачный свет серебристой луны окутывал и разделял две заключивших друг друга в объятия фигуры.
Ночь, неясный мерцающий свет звёзд, и никого вокруг на многие, многие тысячи миль. Только она одна в его руках. Такая хрупкая и невесомая, словно сотканная из этого самого лунного света, и глаза, как две самые яркие звезды. Лучше навсегда утонуть в их синей пучине, чем никогда больше не видеть и сгорать заживо от невыносимой муки. Сгорать в пожаре от прикосновения её прохладных рук и нежных объятий, чем захлебнуться от тоски без неё. И пусть сейчас всё это только сон, иллюзия, ласково нашёптанная жаждущим подсознанием, и Вирри должен был бы смутно догадываться, но пусть всё останется как есть, хотя бы на этот краткий миг, пусть весь мир подождёт.
Руки мужчины дрогнули и плавно заскользили по складкам лоохи вверх по изгибу изящной спины и плечам, пальцы на миг запутались в россыпи шелковистых локонов, ниспадавших на плечи, и тронули шею. Магистр вновь встретил взгляд леди Ринвы, склоняясь и бережно касаясь пальцами её лица. Пусть мужчина рискует получить оплеуху, но тут или да, или нет. Он больше не в силах отречься от этого желания, бурлящего в каждой клеточке тела.
Глубокий вдох пьянящего аромата её кожи и волос, и губы Вирри прильнули к её приоткрытым губам, как путник, измученный зноем и умирающий от жажды приникает к сладкому источнику живительной влаги, как обезумевший бросается за борт в разгар немилосердной бури, как пылкий мальчишка, сгорающий от любви, как грешный магистр, потерявший голову.
Можно ли опьянеть от поцелуя? Да. Можно ли им напиться вдоволь? Нет. Нет ничего более опустошающего и одновременно наполняющего с избытком, будоражащего и умиротворяющего, разрушающего и созидающего вновь, утоляющего и разжигающего ещё большую жажду. По сравнению с этим весь мир снова меркнет.
Вместе с тем время концертной программы подходит к концу, и звучат овации. Почтенная публика, воодушевлённая представлением, неторопливо потянулась поздравить маэстро и музыкальный коллектив с удавшимся выступлением. Но, о Великие магистры, как же не хочется открывать глаза и возвращаться к реальности. Пересилив себя, мужчина приоткрыл глаза и несмело поднял взгляд к леди. Её пальцы, всё ещё покоившиеся в его ладони, неторопливо переплетаются с его. Улыбнувшись и нежно пожав их, Вирри поднялся со своего места и, не разжимая рук, увлёк леди за собой. Прочь от шумной толпы, от любопытных глаз и долгих светских бесед, прочь от всего, что могло помешать им оставаться наедине друг с другом.
Отредактировано Вирри Мазанор (2015-12-21 19:51:49)
От поцелуя во сне у Ринвы голова шла кругом наяву. Публика была довольна - им предстоял приятный вечер в компании музыкантов и одного мастера снов, который не спешил себя выдавать, чтобы получить искреннюю оценку своей работы. Пробегая мимо, сновидица обменялась с ним взглядами, которые бывают только у людей, хранящих один секрет на двоих. И больше ее тут ничего не задерживало.
Можно сколько угодно сдерживать чувства до первого признания. Убеждать себя, что они взаимны, что это очевидный факт, а не желанная фантазия, флиртовать, ведя самую увлекательную игру, придуманную в этом мире. Но после признания, будь то слова любви или поцелуй, преграда рассыпается в прах, и бурный чувственный поток уже не остановить.
Двери распахнулись, и леди выскочила в ясную весеннюю ночь. Было немного зябко, как и положено в это время, но Ринву совершенно не трогали такие мелочи. Взяв спутника за руку, она наслаждалась своим правом на прикосновения, краем глаза замечая, как сильно изменились мозаичные мостовые изученной вдоль и поперек столицы. Они перестали быть похожими на те, что леди видела всего-то час назад, и стали напоминать улочки, по которым она ходила в юности. Конечно же, город остался прежним - изменилась сама Ринва. Но это уже не имело никакого значения.
Леди заглянула в синие глаза магистра. Не существовало ни шумной толпы гостей в доме за его спиной, ни находчивых музыкантов, ни Ордена со всеми его снами и стихами - все станет важным завтра. А эта ночь принадлежит только им двоим. Ринва потянулась на носочках изящных сапожек и одарила своего спутника далеким от целомудрия поцелуем.
- Вы проводите меня? - спросила она совсем тихо, словно камни мостовой могли украсть их ненадежную тайну.
Пьяный без вина, одурманенный без колдовства, приворожённый одним лишь взглядом и совершенно счастливый своим безумием магистр подхватил леди в объятия и оторвал от земли, жадно отвечая на прикосновение её желанных губ уже наяву, когда морок скинул свои узорные покровы и обнажил их истинные чувства друг перед другом. Чувства, так долго томившиеся взаперти, тщательно скрываемые и из последних сил удерживаемые в узде рассудка, те самые, что теперь на вроде штормовых волн с рёвом столкнулись в этом соприкосновении губ и жарких объятиях. Голова окончательно пошла кругом, угрожая магистру покинуть его насовсем и пуститься в бега вместе со здравым рассудком и ещё группой заинтересованных лиц.
- Разумеется, незабвенная, - ответил мужчина, опуская леди обратно на мостовую и переплетая её пальцы со своими, взяв за руку, - Как я могу этого не сделать?!
Задержав долгий взгляд на приоткрытых губах Ринвы, таких соблазнительных и манящих снова похитить с них поцелуй, Вирри улыбнулся. И, беря себя в руки, повлёк леди за собой по сумрачным и безлюдным в этот поздний час улицам. Вдали от обезумевшей толпы и шумного веселья праздника, который смело можно было назвать удавшимся, перед молодыми людьми снова расстилались мозаичные мостовые, утопающие в свете фонарей, бескрайняя глубина ночного неба и россыпь мерцающих звёзд. Дорога до дома леди пролетела ещё быстрее, чем их путь к маэстро, или влюблённым так только показалось.
Увлечённые друг другом, они не заметили, как оказались на пороге двухэтажного сиреневого дома, где ещё совсем недавно мужчина с нетерпением ждал свою возлюбленную. Теперь же в нетерпении были оба. Глаза леди горели, как будто там в их бездонной глубине разгорался настоящий пожар, магистр падал в них и тонул, стоило только их взглядам встретиться. Голова шла кругом. Мужчина сделал шаг навстречу Ринве и, не отрывая взгляда от омутов глаз, он тронул пальцами её щёки, скользнул вверх по скулам и заключил личико леди в ладони, склоняясь и подхватывая взволнованное дыхание в нетерпеливом поцелуе.
Держать себя в руках рядом с женщиной, которая буквально сводит тебя с ума, одним своим взглядом, прикосновения которой разжигают неукротимое пламя чувств и желаний, далёких от целомудренных, а поцелуи заставляют забыть, как дышать, мог разве что безгрешный. Вирри же к таким не относился, хоть и отчаянно пытался первое время сдерживать свои порывы.
Поддаваясь сиюминутному порыву, магистр оторвал ладони от хорошенькой головки леди, скользнул от её хрупких плеч вдоль рук и, обхватив гибкий девичий стан, порывисто и крепко прижал к себе. К счастью, виновница грехопадения магистра полностью разделяла этот порыв, толкая изящной ножкой дверь и впуская их в прихожую.
Горячие и не знающие пощады поцелуи Ринвы вытеснили из головы Вирри все мысли кроме одной: «Он ни за что не отпустит эту леди, она будет только его. И он отдаст за неё всё».
Вы здесь » Лабиринты сновидений » Дверь, увитая ядовитым плющом » По дороге сна
