Лойсо приподнимает брови. Не насмешничает, а по-настоящему удивляется.
- Как это, не нужно согласия? Вы что, думаете я вас туда палкой погоню?
Верота можно понять – кому охота с утра пораньше топать невесть куда к грешным магистрам. Причем в самом буквальном смысле. Однако и роль нерадивого послушника, который без принуждения и за холодную воду не возьмется, как-то ни к лицу главе Ордена.
Лицо Лойсо мрачнеет, взгляд становится колючим и отстраненным.
- Принуждать вас к чему-то против воли то же самое, что пытаться вертеть колеса амобилера руками. Пешком явно быстрее. Или вы до сих пор думаете, что этот грешный посох нужен мне?
Его голос обманчиво спокоен, но костяшки сжимающих перила пальцев опасно белееют.
- Разочарую, но я умею обходиться и без него. Прекрасно умею. Сейчас не смутные времена, господа. Семилистник разжирел и обленился, это обнадеживает. Но в Ехо есть люди, которые помнят, что такое смертельная опасность и знают, как с ней обращаться.
Он отступает от перил. Ветер вцепляется в волосы, треплет, швыряет в лицо путаницу белесых прядей. Лойсо мотает головой, поворачивается навстречу ветру и тут же искренне удивляется стремительности, с которой шаткое равновесие в его душе сменяется сперва недоумением, а теперь и вовсе – подступающей к горлу яростью. Нехорошо. Нехорошо пугать собственных магистров. Не всякого страх подталкивает к действию. Он на мгновение прикрывает глаза, под веками всплывает уютный сумрак кофейни, ставни прикрыты, над остывающей на плите джезвой клубится ароматный пар, и Триша в новых сапожках бережно нарезает свежеиспеченный пирог. На срезе нежно голубеет цветочная начинка… Лойсо открывает глаза и глубоко вздыхает. Камни под ногами неподвижно-прохладны, река пахнет рекой, а магистров в его тайном ордене всего двое, и никому не хочется, чтоб их стало меньше.
- Я всего лишь хотел сказать, что никто не знает, что нас ждет. Это может быть что угодно, кроме тихого и спокойного благополучия. И вот, когда это нечто подберется совсем близко, я хочу, чтобы вы были готовы, - теперь взгляд Лойсо снова светел и безмятежен, как небо над дальним горизонтом, - Когда ты в последний раз ненавидел, сэр Верот? Так, чтобы до сведенных скул и пелены в глазах? А ты, сэр Вирри, давно ли ты боролся за свою жизнь? А боялся? Не просто беспокоился о чем-то, а испытывал настоящий ужас, дикий и отчаянный, со всеми его прелестями. Холодный пот, ватные ноги, привкус собственной крови во рту… Не желаете? – он умолкает и, наконец, назидательно резюмирует, - Никто не желает. Никто.
Любопытно ли ему, как эти двое станут вести себя в набитых опасностями подвалах Ордена? Еще вчера – возможно. Но сегодня – ничуть, да и сам разговор не вызывает ничего, кроме беспросветной скуки.
- Подвох в том, - неохотно продолжает он, - Что только от вас самих зависит, чем станет ваше маленькое путешествие – необременительной прогулкой или опасным приключением. Промежуточные варианты тоже возможны. Я не намерен следить за вами, но если попадетесь серьезно, у вас всегда есть шанс уснуть или потерять сознание, обеспечив тем самым нашу встречу, а у меня в свою очередь – вытащить вас оттуда живыми и невредимыми. Просто не стоит забывать, что шанс, это всего лишь шанс. А ни разу не уверенность. И да, не стоит хватать посох за навершие или направлять его друг на друга. Во избежание лишних проблем.
Лрйсо растягивает губы в улыбке, но тепла в ней не больше, чем во взъерошенных ветром речных водах.
